Мне было жаль покидать Лэнгорд и его обитателей. Леньора, который был очень мил. И Келиара, с которым мы, наконец, нашли общий язык. Я долго смотрела из окна кареты на замок, пока он не скрылся за поворотом. Откинувшись на спинку диванчика, я задумалась о будущем. Надеюсь, все будет хорошо. Очень надеюсь. Я сжимала в ладони подаренный Келиаром амулет. Прохладный.
  - Это Вам, - перед отъездом Келиар отвел меня в сторонку, пока Леньор и Нэймар в который раз проверяли карету и лошадей. На его ладони лежала изящная подвеска в форме цветка, лепестки которого были выполнены из эсмерила.
  - Вы дарите мне украшение из родового камня? - удивилась я.
  - Не совсем, - улыбнулся Келиар. - Это один из амулетов, способных предупредить о приближении орков. Я надеюсь, Вы никогда не почувствуете, как он нагревается.
  - Я тоже на это надеюсь, - согласилась я. - Спасибо.
  Он обнял меня. Совсем как обнимал дочерей. Нежно, по-отечески.
  - Да сохранит вас Эреа, - тихо сказал он.
  - Я буду молить ее о Вашем благе, - ответила я. Я говорила искренне. Надо же, как все поменялось...
  - Ну что, все готово. Можно ехать, - к нам подошел Леньор. Седой эльф поклонился мне, поцеловал руку, пожелал удачи.
  - Мне будет не хватать Вас, - сказал он, помогая мне сесть в карету.
  - Мне Вас тоже. Жаль, что мы так мало общались.
  - Уверен, в будущем мы исправим это, - он снова поклонился и отошел. Через открытую дверцу кареты я видела, как Нэймар прощается с Леньором. Как мужа обнимает Келиар. Нэймар бросил на меня опасливый взгляд, словно боялся, что я могу услышать его слова. Отец и сын отошли от кареты, что-то тихо сказали друг другу, снова обнялись. Через минуту муж запрыгнул ко мне в карету. Тронулись. И вот замок Лэнгорд скрылся за поворотом... А впереди новая жизнь. Опять уравнение со многими неизвестными...
  Путешествие было скучным и долгим. Может, верхом и было бы десять дней, но с каретой мы тащились все две недели. На восьмой день пути мы достигли границы эльфийских земель и встретились с заранее высланными отрядами эскорта. После того как въехали в людское государство, я из кареты почти не выходила. Только на привалах. Оказалось, человеческие женщины верхом не ездят, мечей не носят, в обществе права голоса почти не имеют. Нэймар просветил меня, но большинства нюансов он и сам не знал. Во многом обычаи людей были похожи на наши. Это успокаивало, меньше шансов ударить в грязь лицом.
  Въехали на "родную" землю. И Нэймар, подчиняясь принятым здесь нормам поведения, был вынужден составить мне компанию в карете. Он был задумчив и неразговорчив, я смотрела в окно. Деревни. Иногда тракт проходил прямо сквозь них. Необычно. В наших краях поселения запрятаны, к ним ведут ответвления дорог. А тут прямо рядом с трактом паслись коровы, овцы. Когда проезжали мимо рек, видно было, как женщины стирают, ребятня купается, плещется, ниже по течению плавают гуси или утки. Вся жизнь напоказ... Как так можно?...
  Мы подъехали к городу. Остановились на холме. С него хорошо были видны окрестности. Аверсой оказался довольно большим. В вечернем сумраке его огни красиво обрамляли реку, на которой стоял город. В отдалении на каменистом холме виднелся замок. Темная громадина. Вид у него был какой-то зловещий. Я зябко поежилась. Замок казался мне огромной вороной, одиноко сидящей на утесе, с завистью и злобой глядящей на город.
  - Мы сразу в замок? - спросила я Нэймара, рассматривая реку. Она отражала огни и казалась потоком жидкого золота.
  - Да, - кивнул муж. - О нашем приезде еще пока никто не знает. Это прошлый раз я был вынужден присутствовать на официальном приеме. Скука смертная. Но это ждет нас завтра.
  В замке нас не ждали, поэтому у местной охраны, а потом и у прислуги был шок, когда во двор въехала карета, окруженная полутора десятками воинов эскорта. Но нужно сказать, от удивления люди оправились быстро. В рекордно короткое время были приготовлены комнаты, ужин, разобраны вещи. Перед ужином управляющий, сухой как палка длинный плешивый человек, назвавшийся Вульфом, представлял прислугу. Я понимаю, почему люди чуть ли не обожествляют нас. Даже самый невзрачный воин эскорта казался на их фоне полубогом. Слуги, их в замке было около трех десятков, не считая охрану, во все глаза рассматривали нас с мужем и воинов, стоящих за нашими спинами. Я их понимаю. Статные, красивые мужчины в одинаковых чешуйчатых доспехах как бы оттеняли герцога Аверского, величественного и торжественного. А венец вообще придавал ему сходство с королем. Нэймар настоял на том, что бы я тоже надела драгоценности. Так что герцогиня Аверская появилась перед подданными в полной красе. Судя по восхищенным взглядам прислуги и охраны, представление удалось. После небольшой церемонии знакомства был ужин, а потом все разошлись спать
  Наши с Нэймаром покои были просторными и богато украшенными. Комнаты эльфийской охраны располагались рядом. Так было спокойней. Нет, я не думала, что кому-то в голову придет устроить покушение, но, похоже, об этом думал муж. Думаю, поэтому он всю ночь провел в первой комнате и не ложился. К счастью ничего не случилось. Даже не знаю, что делал бы Нэймар, будь все иначе.
  Утром во дворе появилась делегация достойнейших горожан. Мэр, члены городского совета, люди, ответственные за сбор податей, представители купечества и гильдий. Мы с Нэймаром встретили всех этих господ во дворе и пригласили в большой зал. Своим убранством зал напоминал наши залы для приемов. Мы с мужем заняли полагающиеся нам тронные места. За нашими спинами встали двое эльфов-телохранителей. Думаю, со стороны вся эта композиция выглядела представительно. Я невольно вспомнила приемы во дворце и улыбнулась. Мэр города, господин Верт, воспринял это как сигнал к началу церемонии. Прокашлялся и начал речь. Он долго говорил о радости, охватившей город, когда стало известно, что высокочтимый лорд Нэймар будет по праву наследования новым герцогом Аверским. О восторге теперешней встречи, затмившей радость первого знакомства, о прекрасном будущем, которое ждет Аверсой... Он не замолкал долго, минут тридцать точно. В конце своего выступления он преподнес Нэймару ключ от города. Что этот ключ должен был символизировать, я понимала, но почему-то думала, что все будет не так просто. И, скорее всего, не так радужно, как описывал мэр. Настороженные взгляды, которые бросал на нас то один, то другой член делегации, я замечала.
  После этой речи были еще. Купцы и городской совет тоже не собирались молчать. Когда они, наконец, закончили, было уже за полдень. Нэймар взял слово. Коротко, но вместе с тем витиевато поблагодарил всех за визит, подарки и возлагаемые надежды. Делегаты откланялись и ушли. Внешне вполне довольные.
  - Я же говорил, что будет скучно, - сказал Нэймар, подавая мне руку.
  - Надеюсь, что больше таких обязательных церемоний не будет, - вздохнула я.
  - Если бы..., - разочаровал муж. - Нас ожидает приблизительно тоже самое в столице, в Бербурге. Только ораторствовать предстоит нам.
  - Это будет в разы веселей. Когда говоришь, заснуть сложно, - улыбнулась я.
  Мы вышли из залы, охрана следовала за нами, как тень. Из-за присутствия двух молчаливых телохранителей за спинами мне было очень не по себе. Нэймар это, видимо, понял, потому что охрану отослал. Действительно, что может случиться с нами по дороге от зала до комнат? Муж решил провести мне небольшую экскурсию по замку.
  - Ворон большой, - говорил он. - Но большая часть комнат не жилая. Например, все правое крыло.
  - "Ворон"?
  - Так называется это место, - пожав плечами, пояснил Нэймар.
  Я вспомнила свое первое впечатление от замка. Да, Ворон. Это название подходило замку как нельзя лучше. Муж провел меня по первому этажу, услужливо распахнул передо мной двери в библиотеку. Большое помещение, заставленное шкафами с книгами.
  - Ты хочешь сказать, мне будет здесь чем заняться? - я постаралась разыграть легкую обиду.
  - Нет, что ты, - на тон он не отреагировал. Все-таки он слишком хорошо меня изучил, чтобы поддаться на такую незатейливую провокацию. - Просто хотел кое-что показать.
  Он указал на стены. В золоченых рамах там висели портреты. Старые и очень старые.
  - Родственники по материнской линии, - зачем-то пояснил Нэймар. Я же и сама догадалась. Мы шли по периметру комнаты, рассматривали картины. Вначале были только мужские портреты, потом стали появляться и семейные. Людские лица были интересными, значительно приятней, чем у того же мэра или купцов. В них читались поколения принадлежности к знати.
  - Это герцог Горин, брат матери, - сказал Нэймар, когда мы подошли к портрету седого пожилого мужчины с небольшой бородкой.
  - Ты чем-то похож на него, - задумчиво сказала я.
  - Может быть, может быть... - он подождал, пока я перейду к следующей картине. Она меня удивила. Я не ожидала такого. Там был изображен Келиар. Он стоял рядом с креслом, небрежно положив руку на вычурную спинку, и смотрел на сидящую женщину. Леди Милика, молодая сероглазая женщина, была красивой, даже по эльфийским стандартам. Но самое главное было не в красоте эльфа и людской женщины, не в мастерски переданной игре света и теней. Художнику удалось передать любовь, которой жили оба.
  - Это работа Элидара? - спросила я.
  - Да, - тихо ответил муж.
  - Леди Милика была красавицей, - также тихо сказал я. - Майанис очень похожа на нее.
  - Так и есть, - улыбнулся Нэймар. - А это последний герцог, Голуэй. Мы с ним не общались. Виделись один раз несколько лет назад, обменялись парой писем. Его не устраивало мое полуэльфийское происхождение. Родственником он меня не считал.
  Он подвел меня к следующему портрету. Полноватый мужчина, облаченный в панцирь, явно гордился собой. Он стоял, выпятив грудь, положив одну руку на эфес меча, а вторую на холку белого волка. Странное решение. Портрет с чучелом. Вдоволь налюбовавшись, я уже собралась уходить, но меня остановил Нэймар:
  - Куда же ты? Мы еще не закончили осмотр.
  И действительно, с другой стены на меня смотрело мое собственное изображение. Оно было таким точным, словно я смотрела в зеркало. Нарисованный Нэймар, держащий жену за руку, был великолепен. Эта картина была похожа на портрет Келиара и Милики насыщенностью эмоций. Все-таки Элидар - гений. Как он умудряется передавать чувства, которые испытывают друг к другу двое? Тем более, ни Нэймар, ни я ему не позировали. Хотя, в наших чувствах он ошибся. Между нами нет той любви, которую он изобразил. Нэймар дорог мне. Но я его не люблю. А муж... он любит, вот только не меня. Не знаю почему, но мне стало обидно...
  - Тебе нравится? - обеспокоенно спросил супруг. Видимо, я слишком долго молчала, рассматривая картину.
  - Очень, - улыбнулась я. - Только Элидар немного приврал. Но это бывает.
  - В жизни ты еще красивей, чем на картине, - заверил меня Нэймар, целуя руку. - Твоя красота сводила с ума избалованных мужчин Мунира, а здешние будут почитать тебя как богиню, не меньше.
  - Льстец, - рассмеялась я. - А как Элидар рисовал? Мы же ему не позировали.
  - Ах, это просто, - отмахнулся Нэймар. - Он пишет портреты уже тысячу лет. Ему достаточно просто взглянуть пару раз, а мы в галерее провели несколько часов.
  Нэймар в замке ориентировался прекрасно, поэтому найти дорогу в столовую труда не составило. По дороге туда мое внимание привлекли странные звуки из-за одной из дверей.
  - Постой, - остановила я мужа. Я заметила, как его рука скользнула к мечу. Я сделала ему знак слушать. Он тоже прислушался. Какое-то странное приглушенное вскрикивание и ругань. Я распахнула дверь. В комнате никого не было. Но через открытое окно было видно, что происходит на заднем дворе. Двое слуг, вооруженные палками с петлями, волокли по брусчатке упирающуюся собаку, накинув петли ей на шею. Когда-то собака была белой и, наверное, даже пушистой, но теперь серая от грязи свалявшаяся шерсть висела мерзкими колтунами. Собака отчаянно сопротивлялась и пыталась огрызаться. Я посмотрела, куда слуги тащили животное. Какая-то пристройка. Наверное, бойня.
  - Их надо остановить! Срочно!
  - Мирэль, может, она бешенная, - предположил Нэймар. Картина ему тоже не нравилась, но вмешиваться он пока не хотел.
  Я села на подоконник, перекинула ноги на другую сторону и, быстро преодолев расстояние до троицы, преградила путь слугам. Нэймар оказался рядом со мной буквально через мгновение.
  - Что здесь происходит? - строго спросил он у замерших людей. Ответа пришлось подождать, потому что слуги покраснели и онемели.
  - Это Тирей, пес покойного герцога, - промямлил, наконец, один из мужчин. - Как герцог умер, так пес к себе никого не подпускает, на всех кидается. Вот повариху даже раз покусал. По ночам воет... Сладу нет никакого. Вот мы и решили, ну, это, ну... пристукнуть.
  - Да что же вы за существа такие! - не выдержала я. - Собака, она же тоже живая. У нее горе... а вы... вы... - слуги таращились на меня, и это уже порядком бесило.
  - Палки бросили и отошли! - гаркнула я.
  Мужчины подчинились мгновенно. Я быстро сняла с шеи пса душившие его петли и, выпрямившись, скомандовала ему "Идем". Нэймар провел нас с собакой на кухню. Повариха, приземистая пухлая женщина, бросая испуганные взгляды на спокойно сидящего у моих ног пса, насыпала ему полную миску еды. Но поставить перед собакой мясо она не решилась. Сто раз извинившись, она вручила миску мне.
  - Мирэль, - шепотом спросил муж, наблюдая вместе со мной, как собака утоляет многодневный голод. - Как ты его не испугалась?
  - А почему я должна была бояться? - удивилась я.
  - Хм... Может быть, ты видишь что-то другое, но я, как, собственно, и прочие, вижу агрессивное злое незнакомое тебе животное размером с волка. Пса с трудом сдерживали двое неслабых мужчин. И он все время вырывался и огрызался. Когда ты полезла петли снимать, ты не боялась, что собака тебя может укусить?
  Такая мысль меня даже не посещала.
  - Нет, - я отрицательно покачала головой. - За что он мог меня укусить? За то что я единственная его пожалела?
  Нэймар меня внимательно рассматривал. С удивлением и ... вроде бы даже с восхищением. Тирей подошел ко мне, подбил носом руку так, чтобы ладонь легла ему на голову, и замер рядом со мной.
  - Ты удивительная, Мирэль, - прошептал Нэймар. - Удивительная.
 
  Собаку я отмыла в тот же день. Кажется, водные процедуры, сушка и последовавшее за ними расчесывание доставили псу неимоверное удовольствие. Помогал мне приводить собаку в норму Нэймар. Потому что никто из слуг не согласился помочь. Тирея боялись. Иногда даже панически. Особенно это стало заметно за ужином. Сытый, вымытый пес спокойно растянулся у моих ног, а слуги обходили его десятой дорогой. Что выглядело бы комично, если бы людям не нужно было время от времени подходить ко мне, чтобы наполнить бокал или поменять тарелку.
  Пес не отходил от меня ни на шаг, признав хозяйкой. Другие, что люди, что эльфы, были ему несимпатичны, вызывали лишь хмурую неприязнь. Которую он не стеснялся показывать. Единственным, кого он не одаривал тяжелым, подозрительным взглядом, был Нэймар. Тоже не удивительно. Вечером Тирей последовал за нами в покои, но в спальню даже нос не сунул. Лег у входной двери, всем видом давая понять, что если сюда и войдет враг, то только через его хладный собачий труп. Муж усмехнулся, поглядев на собаку, и немного прикрыл дверь в спальню.
  - Интересно, с предыдущим хозяином он вел себя так же? - задумчиво сказал Нэймар, сбрасывая камзол.
  - Думаю, да, - я пожала плечами и, подойдя к туалетному столику, стала снимать украшения. Застежка колье закусила волосы, отцепить не было никакой возможности. Я повернулась к мужу спиной, подняла волосы с затылка. - Помоги, пожалуйста.
  С минуту ничего не происходило, потом я почувствовала, как Нэймар подошел ближе. Почему-то так захотелось, чтобы он меня обнял. Теплые пальцы коснулись шеи, провели по коже чуть выше украшения, повторяя его контур до самой ложбинки между ключицами. О, небо, только не убирай руки... прошу... Муж коснулся лицом прически, вдыхая аромат духов, поцеловал шею... Его пальцы споро расстегнули цепочку, высвободив защемленную прядь. Колье полетело на кровать... Нежные губы обжигали шею, плечо, руки скользнули ниже к застежке платья, умело расцепляли крючочки. А потом он... сделал шаг назад.
  - Я сейчас приду, - голос был тихим и хриплым.
  Я обернулась к мужу, но он уже выскочил из комнаты. Тирей, проводив взглядом Нэймара, посмотрел на меня с недоумением. Этот взгляд я вернула сторицей, пожала плечами и повернулась к зеркалу. Мое отражение тоже было удивлено.
  Выйдя из ванной комнаты, я увидела Нэймара. Он готовился ко сну и, видимо, выкупался в другом месте, как и вчера. Тирей, оставив на время пост у двери, с интересом следил за действиями Нэймара. Тот устраивал себе в кабинете постель из кресла и трех стульев. Не смешно, учитывая размеры кровати. Да на ней могли спокойно спать четверо! А на таком "ложе" он точно не выспится. Я решительно подошла к мужу.
  - Нэймар, кровать огромная. Ну, что это за глупости?
  Он посмотрел на меня и только покачал головой.
  - Зачем ты это делаешь?
  - Ты все еще ничего не поняла? - прошептал Нэймар, легко коснувшись моей щеки пальцами.
  - Опять ты за свое? Что я такое не понимаю? - не выдержала я.
  - Мирэль, - грустно улыбнулся муж. - Я не могу даже долго находиться рядом с тобой, а уж тем более спать в одной постели, какой бы огромной она ни была.
  - Почему?
  - Я рискую нарушить данное тебе слово.
  Я вдруг поняла, в чем дело, и вспыхнула. Эреа, как стыдно! Я не знала, куда себя деть, куда посмотреть. И кто после этого осмелиться сказать, что люди или полулюди не знают благородства? А о его выдержке нужно рассказывать в легендах.
  - Спокойной ночи, Мирэль, - прошептал муж.
  Я робко глянула на него:
  - Спокойной ночи, Нэймар.
  И шмыгнула в постель.
 
  Утром прибыл посланник от мэра. В нашу честь сегодня устраивали бал в ратуше. Не могу сказать, что обрадовалась этому приглашению. А все из-за вчерашнего разговора. Но долг есть долг. Хотя не подозревала, что его исполнение дается Нэймару порой так тяжело. Муж ни словом, ни жестом не напомнил о разговоре. Казалось, ничто не изменилось. Не знаю, хорошо это или плохо.
  Тирей решил нас сопровождать. Выманить пса из кареты оказалось непосильной задачей. Рассмеявшись, Нэймар сказал, что если собаке так хочется на бал, то запрещать мы не имеем права. Так что герцог с супругой появились в сопровождении лохматого телохранителя. Как потом выяснилось, пса, спокойно вышагивающего за новыми правителями, приняли за явление божественного благословения, за знак преемственности власти. Это избавило от многих хлопот, перенастроив отношение ключевых фигур к Нэймару.
  Город мне понравился. Конечно, до Мунира ему было как до звезд, но общее впечатление создавалось приятное. Ратуша была красивой, а зал витыми колоннами напоминал о дворце Владыки. Нам предложили занять тронные места. Но на возвышении мы провели немного времени, только выслушали приветствие. Нэймар хотел показать, что близок к народу, что проблемы жителей города ему важны. Поэтому мы много бродили по залу, разговаривали с людьми. Упомнить бы всех...
  Потом были танцы. Музыканты порадовали, играли очень хорошо. Набравшись смелости, старший сын мэра, Вальтер, пригласил меня танцевать. При этом он с опаской косился на мужа. Но Нэймар лишь покровительственно улыбнулся и в свою очередь пригласил на танец отчаянно краснеющую дочь мэра, Виолетту. Партнер вел уверенно, все время улыбался и таращился на меня во все глаза. Мельком поглядывая на мужа, я заметила, что юная Виолетта реагирует на Нэймара так же, как ее брат на меня. На Нэймара с обожанием смотрели и все последующие партнерши. Нет, я их не виню. Но он мог бы и поменьше танцевать сегодня. А уж говорить дамам комплименты было и вовсе не обязательно. Я, конечно, тоже не стояла в сторонке, меня развлекали многочисленные представители местной знати. Но чем больше времени мы проводили на балу, тем чаще я поглядывала на Нэймара. Ему женское внимание нравилось. Ну, это и понятно. Никто из эльфиек в его сторону и не смотрел, всего лишь полуэльф, ничтожество. А здесь каждая глядела влюбленными глазами, флиртовала, кокетничала. К концу вечера я улыбалась через силу, очень стараясь быть вежливой в потоках разнообразных комплиментов.
  Мне муж отвел только последний танец и был очень молчалив. Разительное отличие, если вспомнить тех же дамочек... Но я и этому была рада, хотя бы просто ощутить его прикосновение, быть рядом с ним... Я ждала, надеялась, что он снова подарит мне тот волшебный, привязывающий взгляд, как в ночь клятвы, как на балу. Только за один такой взгляд этих серых глаз я была готова забыть и простить все. Но Нэймар думал о чем-то своем, не обо мне... Наверное, так он смотрел бы на ту, другую, которая писала ему письма... На ту, быть рядом с которой ему мешает брак... На ту, другую, которую он любит... Стало горько, безумно обидно, я почувствовала, как в глазах собираются озерцами слезы, поспешно отвернулась.
  - Что-то случилось? - забеспокоился Нэймар.
  - Нет, все хорошо. Просто устала, - я даже умудрилась улыбнуться, снова посмотрев на мужа.
  - Мы уже почти дома, - прошептал он.
  Я кивнула. Нэймар чуть крепче прижал меня к себе. О, Эреа, не дай ему поцеловать меня! Не дай, не сегодня, не сейчас... Я же знаю, он не любит меня. Просто до той, другой, он не может дотянутся... Не хочу быть заменой, не хочу!... Словно услышав мои мысли, муж ослабил объятия.
  - Знаешь, ратуша очень красивая, - заставляя себя улыбаться, заговорила я. Нельзя на людях показывать, что между нами что-то не ладится. Нельзя. Нэймар был того же мнения.
  - Очень. Мне еще нравится здание суда. Величественное и представительное. Нужно будет тебе показать.
  Танец закончился. Вскоре закончился и бал. Люди стали расходится, перед уходом в обязательном порядке прощаясь с нами. На лице моем застыла маска с благодушной улыбкой, и я очень надеялась, что никто не будет заглядывать в глаза. Потому что этот вечер стал для меня вечером откровения. Я ревновала Нэймара к каждой из присутствующих женщин. Ревновала! И не потому, что он был моим мужем. Я поняла, что люблю его. Элидар был прав, рисуя портрет, полный любви... Я любила Нэймара, и он любил... другую...
  Когда мы вернулись в замок, я, наконец, смогла остаться одна. Ненадолго. Я спряталась в ванной и дала волю слезам, душившим меня всю дорогу. Так горько мне не было еще никогда в жизни...
 
  Жизнь в Вороне постепенно налаживалась. Нэймар разбирался с делами, возился с бумагами. Я устраивала уютное гнездышко, как и полагается хорошей жене. Муж сделал традицией конные прогулки по утрам, хоть они и не соответствовали нормам поведения в местном обществе. Но за них я была ему благодарна. Мне нравилось проводить с ним эту пару часов каждый день. Даже если мы ни о чем не разговаривали. Если Нэймару все-таки хотелось поговорить, а с темами для разговора было совсем худо, выручал Тирей, неизменно сопровождавший меня везде.
  Через недельку мы проинспектировали шахты. Нэймар остался доволен. Потом были в кузницах и плавильных цехах, в ткацком цеху, на овечьих фермах... Как сказал муж: "Работать есть над чем, но, в принципе, неплохо". Что ж, уже хорошо.
  Еще через некоторое время прилетел тоты с посланием из Бербурга. Король Артемий милостиво соглашался принять нас. До столицы было рукой подать, так что с визитом мы отправились скоро. Да и вообще справились быстро. Уложились в две недели, что не могло не радовать. Бербург мне не понравился. Слишком много людей, слишком много. Двор, эти надутые, наглые вельможи раздражали ужасно. Король, как я потом поняла, на мое счастье, был в относительно безопасном возрасте. После посещения столицы я еще долго делила человеческих мужчин на категории "опасен" или "не опасен". К моему огромному облегчению скоро стало понятно, что "опасных" для меня мужчин можно в королевстве на пальцах пересчитать. Это в эльфийском обществе женщина могла в любой момент сказать "нет", и никто бы ее не принуждал, не преследовал. Святость права выбора.
  В человеческом обществе король или высокопоставленный вельможа мог сказать "желаю", а женщина могла выбирать между изменой, к которой иногда принуждал и муж, или опалой. Все это казалось дикостью, варварством. На мое счастье, королю было под шестьдесят. Он был занят своими болезнями и проблемами, и красивая девушка его не взволновала. Сына у короля Артемия не было, еще одной заботой меньше. Титул "герцогиня" мало кто мог перебить, выражаясь популярным в столице карточным языком. Так что высокопоставленной особой оказалась я. А Нэймар, не отлучавшийся от меня во время визита в столицу ни на минуту, одним своим присутствием не давал всяким условно равным маркизам, баронам и графам даже шанса на ухаживания. Я больше не удивлялась тому, что барон Кириас, муж Майанис, переехал жить в эльфийское королевство. Отбыв повинность, мы вернулись домой, не задерживаясь в Бербурге ни на один лишний день.
  Ворон встретил ворохом писем. Накладные, бумаги о добыче, отчеты гильдий и, как ни странно, любовные послания. Алидар, Эйлин, знакомый Флаар... Все нераскрытыми полетели в камин. Я бы поступила точно так же, но инициатива была в руках мужа. Он, сверкнув глазами и бросив на меня сердитый, неприязненный взгляд, бросил их в огонь, сопроводив действие зубовным скрежетом. Как ему объяснить, что я не стала бы их даже открывать, что ни одно слово, произнесенное или написанное другими мужчинами, не доставляет радости? Как?..
  Он с головой окунулся в дела, иногда даже на пару дней оставлял меня одну... А я ждала, молила богиню защищать его...
  Почти сразу после нашего возвращения из Бербурга в замок потянулись просители. Оказалось, что герцог олицетворяет высший суд. Вершить правосудие выпало мне. Нэймар, вникнув в несколько дел и услышав мои рассуждения, сказал, что я умница и способна принимать решения без его участия. У него и так много забот. Меня поглотила пучина тяжб и хлопот по дому, его - омут проблем в шахтах. Если бы ни конные прогулки и ночи, проводимые в смежных комнатах, мы бы вообще не общались. Я не могла не задаваться вопросом, а как вел бы себя Нэймар, будь рядом с ним та самая, любимая? Сомневаюсь, что так же...
  Наступила осень, раскрасив деревья и подняв в небо стаи перелетных птиц. Нэймар в очередной раз уехал в шахты. Должен был вернуться только к вечеру. Я разбиралась с очередным делом, когда почувствовала, что подарок Келиара нагревается. О, Эреа, сохрани! Я бросила все, побежала за тоты, отправила огненную птицу Нэймару только с двумя словами "Амулет теплый!". Лихорадочно соображала, что делать. Оповестила стражу. Велела готовиться к нападению. Эльфы поняли сразу, на людей пришлось прикрикнуть. В течение часа вся охрана была поставлена на уши, слуги подготовлены и вооружены. Приехал, нет, примчался Нэймар, коня он загнал, тот замертво упал почти у самых ворот замка.
  - За мной, быстро! - скомандовал муж, побежал в спальню.
  Вынул из шкафа доспехи, свой и мой.
  - Одевай, быстро! У нас очень мало времени.
  Просить меня дважды не было нужды. Я скинула платье, переоделась в костюм для верховой езды. Брюки в бою предпочтительней. Накинула доспех, полностью одетый Нэймар помог застегнуть ремешки. Муж прижал меня к себе, нежно поцеловал в висок.
  - Будь осторожна, да сохранит тебя Эреа, - пробормотал он.
  - И ты, умоляю, будь осторожен, - прошептала я.
  Он выпустил меня, побежал к двери. Я, подхватив меч, поспешила за ним.
  Еще полчаса напряженного ожидания в сгущающейся темноте. Мы не знали, откуда придут враги. Я очень надеялась, что они не придут вообще, но горящий огнем амулет на груди говорил другое. Зажгли факелы. Тьма, испугавшись пламени, отползла под стены, взмыла в небо. Ничего не происходило. Потом во двор со стены упал человек охранник. Его напарник заорал "Тревога!" и в последний момент прикрылся от стрелы щитом. На стену забросили крючья, металл хищно сверкнул отблесками огня. Охрана кинулась рубить веревки. Мы с Нэймаром бросились на стену. По лестницам, по веревкам карабкались орки. Их было очень много... впервые видела орков не на картинке и жалела об этом...
  Орки нападали только с одной стороны, с одного угла. Там был огромный валун, частично задействованный при возведении стены. В других местах вдоль стены зияла глубокое ущелье, на дне которого бесновалась пенная горная речка. Орки, видимо, намеривались взять числом, а не хитростью. Да, королевство людей, в частности надел герцогов Аверских был близко к их границе, но все равно... Как они дошли до замка незамеченными? Как?
  Сеча, кровь, крики, команды, лязг металла. Я сражалась, как могла, но против стольких... я начала уставать, а они все лезли и лезли. Нэймар был недалеко, он бился, как демон. Казалось, усталость ему неведома. Эльф, сражавшийся рядом, захлебнулся кровью и рухнул вниз. На его месте вырос огромный орк, просто огромный. Я ударила, он лениво отразил. Другой рукой схватил меня за голову... Эреа, береги мужа, умоляю... В доли секунды я поняла, что враг утащит меня, я нужна в качестве заложницы. Глупцы... за меня им никто ничего не отдаст... В руку орка вцепился Тирей, выиграв мне свободу и секунду времени. Секунда.. Иногда ее достаточно для удара. Я не медлила, пырнула громадину в район сердца. Орк дернулся, стряхнул с себя пса, стукнув им о камни. Собака взвизгнула и затихла. Только не это! Я повернула меч и всем телом загнала его глубже в грудь врага. Орк дернулся еще раз и обмяк, заваливаясь на спину. Я с трудом выдернула меч и обернулась посмотреть на мужа... Нет! Нет! На моих глазах двое орков всадили ему копье в грудь и, подняв над зубцом стены, попытались стряхнуть в пропасть. Нэймар цеплялся за копье, обеими руками, но соскользнул. Я закричала, бросилась к нему. В голове был только одна мысль - удержать, удержать, не дать упасть... Перегнулась через стену, вгляделась в темноту. Сквозь пелену слез увидела, что Нэймар висит над бездной, одной рукой вцепившись в странную блестящую веревку.
  - Держись! - крикнула я, схватившись за веревку и пытаясь втащить его обратно на стену.
  Он поднял голову, встретился со мной взглядом.
  - Мирэль, ты сможешь, тяни.
  - Молчи, - всхлипнула я. - Береги силы. Я вытяну тебя. Вытяну.
  - Я знаю, - прохрипел он. - Ты сможешь, смотри на меня, только на меня.
  - О, Эреа, дай мне сил, - шептала я, упираясь в камни ногой, намертво впиваясь в веревку, боясь даже подумать о том, что будет, если я ее не удержу. Но богиня смилостивилась. Несколько рывков, и между зубцами показалась голова Нэймара. Я схватила мужа за плечо и последним усилием втянула на стену. Он упал на камни, зашелся кашлем, я перевернула его на спину, поддержала голову.
  - А говорила, не умеешь колдовать, - между приступами кашля пробормотал он, улыбаясь.
  - Я и не умею, - кивнула я. О, Эреа, не дай ему умереть, не дай, умоляю...
  - Ага, веревку Тирей наколдовал, - прохрипел он, не сводя с меня глаз.
  - Разве не ты?
  - Нет, - он снова закашлялся. Потянул руку к моему лицу: - Мирэль...
  И потерял сознание.
  - Нэймар, - позвала я. - Нэймар, - громче, будто это могло что-то дать. Я зажмурилась и крикнула в небо: - Лекаря сюда!
  На мой голос гулом откликнулись стены. Говорят, этот крик слышали даже в городе... Говорят, поэтому лекарь так быстро приехал... А я рыдала на груди мужа, моля Великую о милости... Вокруг удивленные эльфы и люди ходили, пытаясь выискать хоть одного целого орка. Говорят, их разнесло в клочья магической волной...
 
  Нэймар лежал на кровати. Я сидела рядом и смотрела на заострившиеся черты лица, темные тени под глазами, бледные, словно восковые губы... Он два дня пролежал без сознания. Лекарь, просидевший вместе со мной ночь у постели герцога, ушел, сказав напоследок, что если муж не придет в себя до вечера, то умрет... Часы на башне только что отсчитали полдень. Имя Великой не сходило с моих губ. Отпаивая мужа всякими настоями, меняя ему повязки, промывая отравленную рану зельем, я молила богиню о жизни для Нэймара. Но она была глуха к моим молитвам, он не приходил в себя.
  Рядом заскулил Тирей. Ему тоже крепко досталось. Но ничего, оправится. Я повернулась к собаке:
  - Что, мой хороший? - погладила его большую голову, с помощью губки влила в рот лекарство. Пес благодарно лизнул ладонь и, вздохнув, закрыл глаза. Я потрепала его по шее, встала, вымыла руки и повернулась к мужу. Прямо передо мной стояла женщина и внимательно меня рассматривала. От изумления я потеряла дар речи и только и могла глядеть на незнакомку в ответ. Угрозы от нее не исходило. Наоборот, покой. Когда я уже решила, что мне от усталости мерещится, женщина заговорила.
  - Так ты хочешь, чтобы он жил? - спросила она.
  - Больше всего на свете, - выдохнула я.
  - Но он же тебя не любит, - она склонила голову набок и не сводила с меня глаз. В ее взгляде было любопытство и лишь нотка издевки.
  - Разве это важно?
  - А разве нет?
  - Нет, - я покачала головой. - Главное, чтобы жил.
  Она кивнула. Серьезно, словно взвешивая, стоит ли продолжать разговор.
  - Что ты готова отдать за исполнение желания?
  - Все!
  - И жизнь? - она вопросительно подняла бровь. В глазах мелькнуло недоверие.
  - Да, - решительно сказала я.
  Женщина рассмеялась.
  - Ладно, будь по-твоему. Пусть живет, - она улыбалась. - И передай Эхдруиму, я признаю, что проиграла спор.
  И у меня на глазах она рассыпалась золотыми лепестками. Но у меня не было времени обращать внимание на такие мелочи, - Нэймар открыл глаза.
  Как оказалось, я рано радовалась. Муж бредил, метался в горячке еще сутки. В жару бормотал что-то неразборчивое, иногда чудилось, что он зовет меня. Я не отлучалась от него ни на шаг. Лекарь твердил, что опасность уменьшилась, уговаривал пойти поспать. Но я не могла, хоть и знала теперь, что он будет жить. Великая, а я была уверена, что это она явилась мне, не могла обмануть. Рана затягивалась. Да, шрам останется, но это мелочи.
  Я готовила новую порцию снадобья, когда Нэймар очнулся. Я почувствовала на себе его взгляд. Повернулась к мужу, он чуть прищурился, рассматривая меня.
  - Мирэль? - его голос был хриплым.
  - Да, что? - я подхватила стакан со снадобьем, бросилась к мужу.
  - Мирэль, - пробормотал он. Голос сиплый, тихий, а взгляд полоснул по душе легкой досадой... Ну, и ладно, главное, чтобы жил.
  - Вот, выпей, - скомандовала я, поднося к его губам лекарство. Он поморщился, когда моя рука привычным движением скользнула ему на затылок, поддержать голову. Но не выпил, - неожиданно твердо отвел руку со стаканом от лица.
  - Что ты здесь делаешь?
  - Ухаживаю за тобой, глупый, - улыбнулась я.
  - Все это время? - зачем-то уточнил он, нахмурившись. Досады, даже раздражения во взгляде стало еще больше. Да, богиня говорила, что он не любит меня... Понимаю, в обществе той, другой, он был бы рад проснуться... но...
  - Конечно, - я снова улыбнулась, собрав остатки сил.
  - Спасибо, - он заметно помрачнел. Отвел глаза. - Дальше я сам. Иди, отдохни.
  У меня не было слов! От обиды я их все растеряла. Вот же... демон! Поверить не могу! Он гонит меня... Я медленно выпрямилась, поставила стакан на тумбочку у кровати.
  - Лекарство все же выпей, - пробормотала я. На глаза навернулись слезы, закусила губу, чтобы не расплакаться. Он, видимо, посмотрел на меня, понял, что сказал что-то не то.
  - Я не хотел обидеть, прости. Я благодарен и очень. Но...
  Я не глядела на него, ожидая продолжения. А Нэймар все молчал.
  - Ну же, скажи правду, - подбодрила я.
  - Мне неприятно, когда ты видишь меня таким, - просипел Нэймар.
  И это извинение? Я сморгнула слезы, прошептала, словно заклинание, "Главное, что живой" и вылетела из спальни в кабинет, подчеркнуто тихо прикрыв за собой дверь.
  Отдыхать я, естественно, никуда не пошла. Просто выскочила на балкон, глотнуть свежего воздуха и постараться не расплакаться. Кое-как взяв себя в руки, вернулась в кабинет, обессилено упала в кресло. Сквозь незакрытую дверь в спальню услышала, как Нэймар плещется в ванной. Значит, ему лучше... Жаль, что Великая не забрала за его выздоровление мою жизнь... Жаль... Я бы не мучилась так сейчас...
  Дверь в спальню с едва слышным скрипом открылась. Из комнаты вышел Тирей и внимательно посмотрел на меня. Потом подошел ко мне и очень выразительно показал головой на спальню. Мол, иди туда, что ты тут делаешь? Я покачала головой и прошептала: "Нет, Тирей, нет". Тот посмотрел на меня с таким укором, что мне стало стыдно, на этом пес, однако, не успокоился. Схватил зубами за платье и поволок в сторону спальни.
  - Ладно-ладно, - прошептала я. - Отпусти. Я зайду туда...
  Вызвала служанку, велела принести обед. Не прошло и десяти минут, как распоряжение было выполнено. Я под выжидающим, упрекающим взглядом пса взяла поднос и зашла к мужу. Нэймар успел одеться и умыться, а теперь сидел на кровати, схватившись за нее руками. Видно было, что потуги быть самостоятельным дорого ему стоили. На меня он бросил несчастный, загнанный взгляд и поспешно отвернулся. Я вздохнула, снова покосилась на пса. Его взгляд обвинял меня во всех грехах. Тоже мне, советчик. Кого я слушаю? Подошла ближе к мужу, он встал, вцепившись в стул.
  - Пододвинь его к кровати, пожалуйста, - прошептала я. Коварный саднящий комок в горле украл голос.
  Нэймар покорно потянул к себе стул. Я поставила на него поднос, краем глаза заметила, что стакан с лекарством пуст. Это хорошо.
  - Мирэль, - окликнул Нэймар.
  Я не нашла в себе сил посмотреть на него.
  - Мирэль, - позвал он настойчивей.
  - Нэймар, пожалуйста, поешь. Тебе нужны силы, - тихо сказала я.
  - Мирэль, - муж поймал меня за руку. - Прости. Я сказал глупость.
  - Бывает. Ничего страшного, - заверила его я, не пытаясь освободиться, глядя на ладонь, сжимающую мою. Эреа... за что?
  - Прости меня, - в тихом голосе почудилась мольба.
  - Конечно, Нэймар. Разумеется. Я делала это не раз и, думаю, еще не раз придется. Отпусти меня, прошу.
  - Не могу, - он положил вторую руку мне на плечо и попросил: - Посмотри на меня.
  Я грустно улыбнулась. Ну, пусть я расплачусь, пусть он увидит мои слезы... Я так не хочу, чтобы он видел мою слабость... Я буду потом корить себя за то, что не смогла совладать с эмоциями. Пусть... Наши глаза встретились. Эти серые глаза, тот самый взгляд, который привязывает меня, пронизывает душу...
  - Прости меня...
  - Прощаю, - на губы скользнула полуулыбка-полусожаление, на щеку - слеза.
  Он прикоснулся к щеке, стер большим пальцем слезу.
  - Не за то, что сказал, а за то, чего не сказал, - он улыбнулся похожей улыбкой. - Давно должен был. Я люблю тебя, Мирэль.
  Во взгляде надежда, тоска и боль... словно от моего ответа зависела его жизнь. Но его слова... кажется, я ослышалась.
  - Что?
  Он улыбнулся. Теплая, родная, любимая улыбка, я так долго ее не видела.
  - Я люблю тебя, Мирэль.
  - А как же та, другая? - я чувствовала, что он говорит правду, но поверить не могла. Боялась.
  - Какая другая? - Нэймар казался удивленным. Чуть качнул головой, словно отмахиваясь от глупой мысли. - Нет никакой другой! Только ты.
  - Правда?
  Не может быть... Неужели это возможно... Выходит, богиня дурачила меня?
  - Ну, конечно, - он снова улыбнулся, притянул меня к себе. Его рука скользнула на талию, так уверенно, правильно, вторая придерживала мое лицо, как при первых поцелуях, так нежно... Казалось бы, простое касание губ... А сколько волшебства, страсти, желания... Какой нецеломудренный поцелуй... Я отвечала на него, обнимая мужа, благодаря богиню за эти мгновения счастья.
  - Я люблю тебя, - прошептал Нэймар, прижимая меня к себе.
  - А я тебя...
 
  Моя жизнь изменилась. Подумать только, если бы я не придумала таинственную незнакомку, может быть, я поняла бы, открыла для себя истинные чувства Нэймара много раньше... И мы раньше стали бы счастливыми?
  Я сидела на балконе, рядом на диванчике дремал Нэймар. Он еще не оправился после ранения и быстро уставал. Рядом послышался шелест крыльев - тоты принес письма. Мне было адресовано два. После нападения Келиар забрасывал посланиями. Но не сына, а меня. Он знал, что о своем состоянии Нэймар просто соврет, потому что не захочет волновать отца, и, заклиная небесами, Келиар просил меня писать правду. Я пробежала глазами письмо, посмотрела на спящего, прислушавшись к его спокойному дыханию, быстро написала ответ и отдала его птице. Тоты кивнул и улетел.
  Второе письмо было от Владыки. Лорд Эхдруим, наверное, узнав от Келиара о происшествии, интересовался новостями. Улыбаясь, вспомнила ее, Великую, Могущественную, разговаривающую со мной. Набросала вполне официальный ответ, после дам его прочитать Нэймару. Но маленькую записку от себя обязательно вложу. Приятно сообщать о выигранном споре, хоть о его предмете я могу только догадываться.
  Нэймар вздохнул во сне, чуть повернул голову. Черные волосы разметались по подушке, правая рука свободно лежит на груди. Эсмерил в кольце поблескивает в такт дыханию...
  Это же надо было, - влюбиться в собственного мужа.
 
 
  Конец первой части